Статья посвящена исследованию вопроса о национальном примирении в России, в контексте социально-философского анализа понятия «примирения». Примирение, в двойственности своих значений, всегда есть нечто большее, чем просто «восстановление отношений» или «смирение с произошедшим». В истоках нашего понимания примирения (и в частности, национального примирения) лежит авраамическая традиция обращения к горизонту абсолютного мира, в секуляризированном своём варианте предстающая как внешнее по отношению к примиряющимся сторонам основание «коллективная вина или ответственность», «любовь к Родине», «суд истории». Авраамической традицией формируются наши «самоочевидные» ракурсы понимания «национального компонента» примирения, которые мы можем условно обозначить как «единство», «равенство» и «границы», которые при более детальном рассмотрении, превращаются в сугубо практические (стратегические и тактические) вопросы разработки и воплощения в жизнь примиренческих программ, и кроме того, определяют социально-нормативные рамки их (программ) реализации.