В статье анализируется обширное этимологическое гнездо с вершинным словом гурий, функционирующее в севернорусских говорах (преимущественно беломорских). Рассматривается семантическая структура гнезда, в котором выделяются два блока значений: 1) со смысловым ядром «каменный ориентир» (‘знак, сложенный в виде каменной пирамиды, являющийся приметой становища и служащий другим ориентационным целям’ → ‘куча экскрементов’, ‘при гадании - указательные знаки из квашни’ и др.); 2) со смысловым ядром «промысловая неудача» (гýрей попал, гýрье принести ‘вернуться с охоты, рыбалки и т. п. ни с чем, с пустыми руками’, гýрьё́́ ‘обнаженный зад, который показывают женщины мужчинам, когда те возвращаются с рыбного лова или промысла зверя с пустыми руками’, отгурья́ться ‘завершить рыбалку (охоту) результативно, с (хорошим) уловом’ и др.). Авторы объясняют связи значений первого и второго блока значимостью самой реалии, соединяющей в себе ориентационную, мемориальную, обрядовую функции. Признавая существующие этимологии слова гурий неудовлетворительными, авторы предлагают две собственные версии: 1) скандинавскую (в том числе опосредованную саамской), ср. др.-сканд. hǫrgr ‘пирамида из камней, жертвенный комплекс, каменный алтарь’; 2) прибалтийско-финскую, ср. hurri (hurrikas, hurrikainen) ‘дерево-знак (обычно обрубалось специальным образом в честь неофита)’. Возможно взаимное притяжение гетерогенных слов с их последующей формально-смысловой модификацией. Авторы показывают типологическую значимость рассмотренного слова на фоне других сакральных терминов.