В работах А. К. Матвеева, О. В. Смирнова и др. надежно обоснована старая гипотеза о родстве мерянских языков (сегодня представляется возможным говорить о целой группе языков или диалектов, реконструируемых на базе субстратной топонимии Центральной России: ростовском мерянском, костромском мерянском и муромском, или «нижнеклязьминском») с марийским. В статье рассматривается дискуссия, ведущаяся в данной области; отмечается, что современная реконструкция прамарийского вокализма, базирующаяся, в частности, на учете истории марийско-тюркских контактов, безусловно, подкрепляет эту гипотезу. Авторы предлагают вариант схемы родословного древа финно-пермских языков с включением марийско-мерянской группы и других реконструированных по данным субстратной топонимии мертвых финно-пермских языков. Однако, поскольку результаты анализа субстратного топонимического материала, на которых базируется реконструкция мерянских языков, всегда по природе своей остаются в известной мере дискуссионными, авторы предлагают обратиться к анализу этнонимии. В статье рассматривается давно (М. А. Кастрен) отмеченное сходство этнонимов мари и меря, а также мурома, исходя из того, что во всех случаях отражены самоназвания. С привлечением данных по историческому вокализму марийского и тех особенностей вокализма мерянского и муромского языков, которые можно извлечь из топонимического материала, реконструируются праформы мар. *märə, ме р. *märə, мур ом. *mürə, возводимые к общей мар. -мер. *märə, которую, как это уже принято в финно-угроведении, предлагается возводить к какому-то рефлексу арийского *marya- ‘юноша, молодой воин, член молодежного воинского союза’ (авторы намерены рассмотреть проблемы арийского источника данного этнонима в отдельной статье). Реконструкция общего для марийцев, мери и муромы этнонима *märə служит сильнейшим аргументом не только в пользу близости языков марийско-мерянской группы, но и указывает на тесные этнические связи носителей этих языков и их общее происхождение.